Неточные совпадения
Тяжело за двести рублей всю жизнь в гувернантках по губерниям шляться, но я все-таки знаю, что сестра моя скорее в негры
пойдет к плантатору или в латыши к остзейскому немцу, чем оподлит дух свой и нравственное чувство свое связью с человеком, которого не уважает и с которым ей нечего делать, — навеки, из одной своей
личной выгоды!
— Я не хотела бы жалеть тебя, но, представь, — мне кажется, что тебя надо жалеть. Ты становишься недостаточно
личным человеком, ты
идешь на убыль.
— А вот мой
личный враг
идет, — промолвил он, вдруг вернувшись ко мне, — видите этого толстого человека с бурым лицом и щетиной на голове, вон что шапку сгреб в руку да по стенке пробирается и на все стороны озирается, как волк?
Что же коснулось этих людей, чье дыхание пересоздало их? Ни мысли, ни заботы о своем общественном положении, о своей
личной выгоде, об обеспечении; вся жизнь, все усилия устремлены к общему без всяких
личных выгод; одни забывают свое богатство, другие — свою бедность и
идут, не останавливаясь, к разрешению теоретических вопросов. Интерес истины, интерес науки, интерес искусства, humanitas [гуманизм (лат.).] — поглощает все.
Грановский и мы еще кой-как с ними ладили, не уступая начал; мы не делали из нашего разномыслия
личного вопроса. Белинский, страстный в своей нетерпимости,
шел дальше и горько упрекал нас. «Я жид по натуре, — писал он мне из Петербурга, — и с филистимлянами за одним столом есть не могу… Грановский хочет знать, читал ли я его статью в „Москвитянине“? Нет, и не буду читать; скажи ему, что я не люблю ни видеться с друзьями в неприличных местах, ни назначать им там свидания».
Хомяков спорил до четырех часов утра, начавши в девять; где К. Аксаков с мурмолкой в руке свирепствовал за Москву, на которую никто не нападал, и никогда не брал в руки бокала шампанского, чтобы не сотворить тайно моление и тост, который все знали; где Редкин выводил логически
личного бога, ad majorem gloriam Hegel; [к вящей
славе Гегеля (лат.).] где Грановский являлся с своей тихой, но твердой речью; где все помнили Бакунина и Станкевича; где Чаадаев, тщательно одетый, с нежным, как из воску, лицом, сердил оторопевших аристократов и православных славян колкими замечаниями, всегда отлитыми в оригинальную форму и намеренно замороженными; где молодой старик А. И. Тургенев мило сплетничал обо всех знаменитостях Европы, от Шатобриана и Рекамье до Шеллинга и Рахели Варнгаген; где Боткин и Крюков пантеистически наслаждались рассказами М. С. Щепкина и куда, наконец, иногда падал, как Конгривова ракета, Белинский, выжигая кругом все, что попадало.
И не одна беспомощность — это бы куда ни
шло! — но и сознание полнейшей
личной бесполезности.
Он уже понимал, что
личное обогащение еще не дает ничего, а запольские коммерсанты дальше этого никуда не
шли, потому что дальше своего носа ничего не видели и не желали видеть.
Ни мысли, ни заботы о своем общественном положении, о своей
личной выгоде, об обеспечении; вся жизнь, все усилия устремлены к общему без всяких
личных выгод; одни забывают свое богатство, другие свою бедность —
идут, не останавливаясь, к разрешению теоретических вопросов.
Они глухи на страстные призывы грешной жизни и
идут по грустному пути долга так же спокойно, как и по пути самого яркого
личного счастья.
Между тем нравственное развитие
идет своим путем, логически неизбежным при таком положении: Подхалюзин, находя, что
личные стремления его принимаются всеми враждебно, мало-помалу приходит к убеждению, что действительно личность его, как и личность всякого другого, должна быть в антагонизме со всем окружающим и что, следовательно, чем более он отнимет от других, тем полнее удовлетворит себя.
— Господа, я никого из вас не ожидал, — начал князь, — сам я до сего дня был болен, а дело ваше (обратился он к Антипу Бурдовскому) я еще месяц назад поручил Гавриле Ардалионовичу Иволгину, о чем тогда же вас и уведомил. Впрочем, я не удаляюсь от
личного объяснения, только согласитесь, такой час… я предлагаю
пойти со мной в другую комнату, если ненадолго… Здесь теперь мои друзья, и поверьте…
Работы
шли под его
личным руководством.
Может быть, по брезгливости, по малодушию, из-за боязни прослыть порнографическим писателем, наконец просто из страха, что наша кумовская критика отожествит художественную работу писателя с его
личной жизнью и
пойдет копаться в его грязном белье.
Нет сомнения, случись что-нибудь подобное с теоретиком-дельцом, он скажет себе: «Наплевать», и
пойдет туда, куда укажет ему его
личная выгода.
Деньги — это, во-первых, не сопряжено ни с какими
личными хлопотами: вынул из кармана, отсчитал — и
пошел себе по Невскому щеголять; а во-вторых — это жертва, которую всякий оценить и сосчитать в состоянии.
И представьте, среди тостов вдруг встает наш эскулап и провозглашает:"Господа! до сих пор
шли тосты, так сказать, официальные; теперь я предлагаю мой
личный,задушевный тост: здоровье отъезжающего!
Обед имел быть устроен в парадной половине господского дома, в которой останавливался Евгений Константиныч. Кухня набоба оставалась еще в Кукарском заводе, и поэтому обед предполагался на
славу. Тетюев несколько раз съездил к Нине Леонтьевне с повинной, но она сделала вид, что не только не огорчена его поведением, но вполне его одобряет, потому что интересы русской горной промышленности должны стоять выше всяких
личных счетов.
Ее подмывало детское желание разрушить всю городьбу Нины Леонтьевны и Тетюева, но она удержалась. Пускай события
идут своим естественным путем, как им следует
идти. Ее
личные счеты с Раисой Павловной кончены навсегда, а мертвых с кладбища не носят.
— Вот что я тебе скажу, — говорит она однажды, — хозяйство у нас так поставлено, что и без
личного надзора может
идти.
За свою
личную «совратимость» я, конечно, не боялся —
слава богу, не маленький! — но опасался, как бы начальство, по доведении о сем до сведения, не огорчилось.
Очевидно, тут речь
идет совсем не об единении, а о том, чтоб сделать из народа орудие известных
личных расчетов. А сверх того, может быть, и розничная продажа играет известную роль. Потому что, сообразите в самом деле, для чего этим людям вдруг понадобилось это единение? С чего они так внезапно заговорили о нем?
Теперь, когда уровень требований значительно понизился, мы говорим: «Нам хоть бы Гизо — и то
слава богу!», но тогда и Луи-Филипп, и Гизо, и Дюшатель, и Тьер — все это были как бы
личные враги (право, даже более опасные, нежели Л. В. Дубельт), успех которых огорчал, неуспех — радовал.
Егора Егорыча до глубины души это опечалило, и он, желая хоть чем-нибудь утешить отца Василия, еще из Москвы при красноречивом и длинном письме
послал преосвященному Евгению сказанную историю, прося просвещенного пастыря прочесть оную sine ira et studio [без гнева и предубеждения (лат.).], а свое мнение сообщить при
личном свидании, когда Егор Егорыч явится к нему сам по возвращении из Москвы.
«Человек любит себя (свою животную жизнь), любит семью, любит даже отечество. Отчего же бы ему не полюбить и человечество? Так бы это хорошо было. Кстати же это самое проповедует и христианство». Так думают проповедники позитивного, коммунистического, социалистического братства. Действительно это бы было очень хорошо, но никак этого не может быть, потому что любовь, основанная на
личном и общественном жизнепонимании, дальше любви к государству
идти не может.
Но пришло время для дикаря, когда, с одной стороны, он, хотя и смутно, но понял значение общественной жизни, значение главного двигателя ее, общественного одобрения или осуждения —
славы; с другой стороны, когда страдания его
личной жизни стали так велики, что он не мог уже продолжать верить в истинность своего прежнего понимания жизни, и он принял учение общественное, государственное и подчинился ему.
Но другой вопрос, о том, имеют ли право отказаться от военной службы лица, не отказывающиеся от выгод, даваемых насилием правительства, автор разбирает подробно и приходит к заключению, что христианин, следующий закону Христа, если он не
идет на войну, не может точно так же принимать участия ни в каких правительственных распоряжениях: ни в судах, ни в выборах, — не может точно так же и в
личных делах прибегать к власти, полиции или суду.
Противоречия сознания и вследствие этого бедственность жизни дошли до последней степени, дальше которой
идти некуда. Жизнь, построенная на началах насилия, дошла до отрицания тех самых основ, во имя которых она была учреждена. Устройство общества на началах насилия, имевшее целью обеспечение блага
личного, семейного и общественного, привело людей к полному отрицанию и уничтожению этих благ.
Все на мгновение позабыли о своих
личных счетах около гроба мертвой красавицы, за которым
шел обезумевший от горя старик-отец.
Марья Львовна. Этого мало для женщины, которая любит… И вот еще что, голубчик: мне стыдно жить
личной жизнью… может быть, это смешно, уродливо, но в наши дни стыдно жить
личной жизнью.
Идите, друг мой,
идите! И знайте: в трудную минуту, когда вам нужен будет друг, — приходите ко мне… я встречу вас как любимого, нежно любимого сына… Прощайте!
Но вот мало-помалу наступило безразличное настроение, в какое впадают преступники после сурового приговора, он думал уже о том, что,
слава богу, теперь все уже прошло, и нет этой ужасной неизвестности, уже не нужно по целым дням ожидать, томиться, думать все об одном; теперь все ясно; нужно оставить всякие надежды на
личное счастье, жить без желаний, без надежд, не мечтать, не ждать, а чтобы не было этой скуки, с которой уже так надоело нянчиться, можно заняться чужими делами, чужим счастьем, а там незаметно наступит старость, жизнь придет к концу — и больше ничего не нужно.
Мы много работали, много думали, мы стали лучше от этого, — честь нам и
слава, — мы преуспели в
личном совершенстве; но эти наши успехи имели ли заметное влияние на окружающую жизнь, принесли ли пользу хотя кому-нибудь?
"Хищник", оставаясь ограниченным относительно понимания общих интересов, очень часто является грандиозным, когда
идет речь о его
личных интересах. Пенкосниматель даже и в этом смысле представляет лишь карикатуру"хищника": он не любит"отнять", но любит"выпросить"и"выждать".
Как выразители общей физиономии жизни, эти люди неоцененны, и человек, желающий уяснить себе эту физиономию, должен обращать взоры вовсе не на тех всуе труждающихся, которые
идут напролом, и не на тех ловких людей, которые из жизни делают сложную каверзу, с тем, чтобы, в видах
личных интересов, запутывать и распутывать ее узлы, а именно на тех"стадных"людей, которые своими массами гнетут всякое самостоятельное проявление человеческой мысли.
Рассудив, впрочем, она решилась заранее назначить ему цену, выше которой он потом не будет сметь требовать; с этою целью она в тот же день
послала ему записку, написанную несколько свысока: «Я вам заплачу две тысячи рублей, если вы поможете мне по двум моим делам, которые я объясню вам при
личном свидании.
— Зачем ты чернишь себя, Василий? Эта сказка совсем к тебе не
идет. И вообще ты напрасно весь день сегодня бросал слово «разбойник»: мы не в разбойники
идем. У разбойника
личное, а где оно у тебя? Что тебе нужно: богатство?
слава? вино и любовь?
На самой вершине своей
славы и могущества Жегулев не раз ощущал в себе эту страшную пустоту, но, еще не догадываясь об истинных причинах, объяснял чувство усталостью и
личным.
— Когда речь
идет о счастье дочери, надо отбросить все
личное.
— Не сам ли он создал свое могущество? какая
слава, если б он избрал другое поприще, если б то, что сделал для своей
личной мести, если б это терпение, геройское терпение, эту скорость мысли, эту решительность обратил в пользу какого-нибудь народа, угнетенного чуждым завоевателем… какая
слава! если б, например, он родился в Греции, когда турки угнетали потомков Леонида… а теперь?.. имея в виду одну цель — смерть трех человек, из коих один только виновен, теперь он со всем своим гением должен потонуть в пучине неизвестности… ужели он родился только для их казни!.. разобрав эти мысли, он так мал сделался в собственных глазах, что готов был бы в один миг уничтожить плоды многих лет; и презрение к самому себе, горькое презрение обвилось как змея вокруг его сердца и вокруг вселенной, потому что для Вадима всё заключалось в его сердце!
Ришелье постоянно мечтал о литературной
славе, окружал себя толпой ласкателей, даже не без участия
личных литературных видов основал Французскую академию; но все-таки правление Ришелье было временем
славы для Франции, и Французская академия осталась одним из лучших памятников его правления.
Но, в качестве урядников, вы не имеете права довольствоваться
личным выполнением предписаний долга, но обязываетесь требовать, чтоб и другие с тою же мужественной непоколебимостью
шли по стезе добродетели.
Говорят, все люди со властью, когда стареют, охотно
идут на эту удочку, на удочку исключительной,
личной преданности…
А если не выслушает, то мистер Астлей почтет это себе за
личную обиду (вы знаете, как англичане настойчивы) и
пошлет к барону от себя приятеля, а у него приятели хорошие.
Академия Художеств существовала в России едва ли не одним именем; Екатерина даровала ей истинное бытие, законы и права, взяв ее под
личное Свое покровительство, в совершенной независимости от всех других властей; основала при ней воспитательное училище, ободряла таланты юных художников;
посылала их в отчизну Искусства, вникать в красоты его среди величественных остатков древности, там, где самый воздух вливает, кажется, в грудь чувство изящного, ибо оно есть чувство народное; где Рафаэль, ученик древних, превзошел своих учителей, и где Микель Анджело один сравнялся с ними во всех Искусствах.
Но таково развитие патриотизма, например, в Англии, где общественные приобретения и неудачи принимаются массою с таким участием, как будто дело
идет о
личных интересах каждого.
Лещ (
идя за ними). Без денег — невозможна
личная независимость…
Тогда верховный наш архипастырь господин митрополит Кирилл, видя такового открывающегося святей церкви врага,
послал ему на сорока шести листах обличение неправильных и незаконных его действ, моля и увещая не творить в церкви раздоров и повелительно призывая его в митрополию на
личный суд.
Заметка хроникера «Петербургской газеты» ценна тою наивною грубостью и прямотою, с которою она высказывает господствующий в публике взгляд на законность и необходимость закрепощения врачей. «Являются ли врачи безусловно свободными людьми, могущими располагать своим временем по
личному желанию?» Речь тут
идет не о служащих врачах, которые, принимая выгоды и обеспечение службы, тем самым, конечно, отказываются от «безусловной свободы»; речь — о врачах вообще, по отношению к которым люди самих себя не считают связанными решительно ничем.
— О, помилуйте! до того ли им теперь! — перебил студент. — В университете
идет дело поважней моего
личного самолюбия. Да и едва ли шутка: мы, надо сознаться, слишком скоры на самые решительные приговоры.
Кто однажды встретил Христа Спасителя на своем
личном пути и ощутил Его божественность, тот одновременно принял и все основные христианские догматы — и о рождении от Девы, и о боговоплощении, и о пришествии во
славе, и о пришествии Утешителя, и о Св.